Возвращение оборотней - Страница 91

Что-то часто в последнее время нам приходится посещать кладбища… Нет-нет, я сплю, хр-хр…уф.

— Их здесь наверняка несколько, — засомневался Профессор. — У монашек должно быть свое, в еврейском гетто другое и так далее по списку.

Раздалось шуршание, — видимо, Алекс развернул карту.

— Нет, кладбище одно.

— Ну хоть монашки там есть? — с надеждой спросил кот.

— Не знаю, а тебе зачем?

— Их строгие одеяния напоминают мне Древний Египет с моей бесценной и несравненной…

— Короче, кладбище здесь находится на острове Сан-Микеле! Алину не будить?

— Вэк! — мгновенно вскочила я. — Идем вместе!

Не буду тратить ваше время на описание нашего передвижения по сказочным улицам и каналам города. Скажу лишь, что через час мы были на месте. Пройдя через готическую арку, мы вышли к часовне Николая Чудотворца.

— Кажется, это православная часть венецианского кладбища, которую еще называют русской, — привычным экскурсоводческим тоном оповестил наш пушистый дока.

— Странно, я думала, Русское кладбище появилось здесь позже.

— Действительно, в это время его быть не могло, — поддержал мой муж.

— Неужели мы опять выпали из реального мира?

И как бы в подтверждение этих слов сзади раздался знакомый голос:

— Я же говорил, что мы скоро встретимся! Знаю, вы все впервые в Венеции и уже побывали на карнавале. Вам повезло — в этом году карнавал куда ярче, чем в прошлом, так много цветов!

— Мы думали, вы живете не здесь… — ошарашенно прошептала я.

— А вы не узнаёте это место? — улыбнулся Цветочный человек.

Мы присмотрелись: трудно поверить, но хоть кладбище было определенно другое, одна могила выглядела знакомой. Те же листья, цветы, та же полускрытая вьюнками плита…

— На открытии праздника было столько народу и такая давка! С меня половина цветов облетела, пока я пробрался к собору, где проходила литургия в честь нынешнего карнавала. Мне нравится слушать пение хористов, да и церковь так красиво убрали белыми розами. Я себе позаимствовал несколько. — Он доверчиво показал на свою новую левую ладонь с короткими и толстыми пальцами-бутонами.

Интересно, а внутренности у него тоже цветочные? И если да, то есть ли логическая взаимосвязь, почему именно этот цветок, а не другой является печенкой, сердцем, легкими, мозжечком… И может ли он произвольно менять их по своему настроению?

— Того, кто укажет вам путь к Маске, вы встретите сегодня на балу.

— Это Казанова? — слишком поспешно поинтересовалась я.

Алекс сдвинул брови.

— Не произноси это имя, я никогда не воспользуюсь его помощью! — заявил он.

— Как мы узнаем того, о ком вы говорите? — Я быстренько перевела стрелку, делая вид, что им может быть и не «венецианский любовник».

— Я сказал все, что мог, друзья мои, — беззаботно пожал растительными плечами наш разноцветный собеседник.

— Маловато будет, — привычно пробурчал Профессор.

— Мне пора, я не хочу пропустить выступление труппы комедии дель арте на площади Рима, — сказал Цветочный человек, подмигнув мне круглым лютиковым глазом.

Конечно же я не смогла устоять:

— Пойдемте все вместе, мне тоже интересно увидеть представление! Я даже обещаю не тащить вас в итальянскую оперу, хотя что может быть прекраснее…

После этих слов командор, который терпеть не может оперу, поспешно согласился, хотя в начале моей фразы сдвинул брови, явно собираясь возразить, что мы здесь по делу. Но моя совесть была безмятежна, он сам спокойно отлынивает от работы, когда ему очень надо, уж поверьте…

— Как я люблю Венецию и карнавал! Здесь я могу ходить по улицам не смущаясь, и мое «одеяние» не раз занимало первое место в конкурсе маскарадных костюмов, — распевал Цветочный человек, практически не затыкаясь все время, пока мы возвращались в центр и шли к площади Рима. — Поощрение индивидуальности и свобода творчества… Что еще нужно для счастья! Друзья, вы тоже чувствуете этот воздух свободы?

— Кажется, начался отлив и «воздух свободы» не так свеж, — бурчал кот, потому что устал, хотел есть, спать, заниматься наукой и вообще чем угодно, только не слушать этого восторженного болтуна.

На площади толпился народ, представление было шумным и поразительно бессмысленным…

Купец Панталоне, в красной куртке, синих чулках, желтых башмаках и с длинным носом муравьеда, декламировал с подмостков:

Изображая бергамаска и венецианца,
Мы странствуем в разных местах.
Ремесло наше — представление комедий…

В конце он объявил, что они имеют честь представить почтеннейшей публике классическую пьесу «Три беременные» из сборника уважаемого синьора Фламинио Скала.

— Ну и название, — даже передернуло меня, но я встала на цыпочки и вытянула шею, чтобы ничего не пропустить. — Интересно, о чем пьеса?

Профессор смерил меня долгим взглядом:

— А название тебе ни о чем не говорит?

— Не-а.

К моему глубочайшему удивлению, спектакль действительно оказался о трех беременных женщинах, служанке Коломбине и двух ее хозяйках, которые не хотели отпускать своих возлюбленных учиться в школу на десять лет, хотя те были не прочь сбежать подальше. Отец одного из юнцов Пульчинелло, конечно, сам хотел жениться на одной из девиц. Троим влюбленным на пути к счастью пришлось сначала переодеваться докторами, а потом астрологами. Только так они смогли проникнуть в дом девиц, где предались любовным утехам, а «бдительный» отец беременных девушек, оставшийся снаружи, печально объявил зрителям, что ему надо искать астролога для своей кобылы…